- Су-у-ка! – амбал взмахнул тесаком.

Я никак не мог предотвратить удар стремительно падающего тесака. Попросту не успевал. Но все же вытянулся в длинном прыжке, швырнул сорванную с пояса дубину, а следом и нож. Дубина ударила ему в лицо и тесак чуть дернулся. Удар. Отсеченная рука Йорки рухнула на пол, зашедшаяся в крике девушка завалилась на бок, скорчилась от боли, зажимая культю ладонью. Мой нож ударил в обнаженную мускулистую грудь и вошел наполовину. Крика амбала осекся, он накрыл рукоять ножа ладонью, но вырвать его не успел – я ударил кулаком по его ладони, вбивая нож по рукоять. Добавил шилом в глаз – и коротким тычком другой руки вбил и его поглубже, после чего рухнул на пол и невольно заорал, ощутив дикую боль в спине. Крутнулся, перекатился, уходя от нового удара дубины – карикатурный коротышка с толстенным бочкообразным торсом и красным ирокезом с бешеными вскриками молотил дубиной по полу. Он не сразу заметил мое исчезновение и это позволило мне забрать нож из приютившего его сердца амбала. Но лезвие остывало недолго – подступив к распрямившемуся мускулистому карлику, я аккуратно и глубоко вспорол ему шею с правой стороны, после чего толкнул навстречу бегущей девке с дротиком наперевес. На дротик коротышка и налетел.

- Мимос! – тоненько вскрикнула девушка и это позволило слепому зомби точно установить ее местоположение. Баск в неуверенности замер.

- Бей! – рыкнул я и зомби обрадованно рванулся вперед.

Коронное объятие, множественные удары шилом, булькающая и плюющаяся кровью полулысая сука с ирокезом рухнула на пол, задрыгала ногами, колотя пятками по макушке свернувшегося калачиком агонизирующего коротышки Мимоса. Ты плохой! Ты плохой! Ты скушал мой дротик, сука!

Гребаный мемвас дарит лишние мысли…. И не только мне одному – судя по глазам и поведению все нападавшие что-то приняли и запили самогоном. Все под дозой. Все мнят себя героями. Таких резать легче всего.

- Баск! Займись Йоркой!

- Убью за нее! – проревел зомби – Цель! Где цель?!

- Да все уже – ответил я, всаживая нож в спину огромного детины, пытающегося задушить Рэка.

Орк добавил локтем, и детина рухнул, накрыв собой еще одну девку и тщедушного доходягу с окровавленной головой. Гортанно рыкающий орк закрутился, пытаясь отыскать хоть кого-то живого. И отыскал – по коридору бежала хромающая фигура, держась за левое бедро. Не иначе и ее Рэк зацепил. Он же за ней и рванулся на бешеной скорости.

- Живой! – заорал я вслед орку – Живой возьми! Живой!

Сам же я бросился к дергающейся и стонущей Йорке. Схватил ее за целую руку, вздернул вверх, перебросил через плечо, коленом откинул Баска к отрубленной руке, велев:

- Подбери и сунь мне в руку!

Зомби мигом выполнил приказ, и я рванул по коридору. Вслед мне несся вопль Баска:

- Триста двенадцать шагов в эту сторону! Цифра пять-семь! Так Йорка сказала!

Я не ответил – был занят. Йорка начала сползать. Долбанная гоблинша, что-то бормоча и спазматично дергаясь, медленно сползала мне за спину. Подкинул ее чуть выше, сбил кого-то с ног, по ставшему скользким плечу стекала ее кровь.

- Не брось Баска, гоблин – прохрипела Йорка – Я сдохну, но…

- Заткнись нахрен, дура! – велел я и резко дернул головой в сторону, боднув ее в щеку – Заткнись!

Она все сползала, все скользкое, не ухватиться. Пришлось зажать отрубленную руку в зубах и покрепче схватить ее за ногу, взвалить девчонку на оба плеча и так, уже куда свободней, бежать дальше.

Три медблока. Одна дверь как раз открыта, но какой-то лысый уже занес ногу для шага внутрь. С занесенной ногой он и отлетел в сторону. Что-то вякнул, но встретился с моим бешеным взглядом, увидел болтающуюся в зубах руку и, заскулив, куда-то пополз. Я же шатнулся назад, разжал руки, распрямил плечи и Йорка рухнула на кресло. Только сейчас я увидел у нее еще одну рану – на животе.

Когда успели, суки?! Рассматривать времени нет. Уронив отрубленную руку ей на грудь, выскочил из медблока. Убедился, что дверь открыта и кровавым безумцем рванул обратно, больше всего боясь, что там уже оприходовали слепого зомби.

Баск был жив. Стоял посреди коридора с шилом и с дубиной, склонив голову, он медленно крутился и, скаля зубы в злобной усмешке, цедил:

- Всех… всех порву, мрази! Всех, сука, на куски! В месиво!

- Заткнись уже! – проревел Рэк, будто куль сбрасывая с плеча застонавшую девку с ирокезом. В ее боку торчал нож. Почка пробита самое малое. Но рана длинная, там скорей всего и селезенка вспорота. Хотя мне плевать. Даже на то, что у нее буквально сплющена и раздроблена правая ступня. Тут раз двадцать дубиной врезали. Чтобы не бегала…

Но орк же не знал, что мне плевать и, зажимая рану в руке, прохрипел:

- Заманала своими побегушками, давалка дешевая! Я ей ногу долбашу, а она мне шепчет зазывно – дам тебе, дам тебе! Н-на! – размахнувшись, орк наградил девку пинком в живот – Сама себе дай, сука вшивая!

- Йорка? – в до предела напряженном голосе зомби пульсировала тревога.

- В медблоке она – нарочито спокойным голосом ответил я, пытаясь утереть с лица стремительно застывающую кровь – Оп-па…

Шагах в трех от эпицентра внезапно случившейся бойни скромненько так у стеночки лежала на спине красноволосая красотка. Красноты добавилось – ей так смачно перепахали горло, что образовалась нехилая такая лужа, в которой жалобно тонул непонятно откуда взявшийся розовый бантик.

- Вот дерьмо невеселое! – загрохотал Рэк – А я только на ее булки взгляд положил! Мля! Одна дает – не хочу! Другую хочу – сдохла! Мне теперь что делать?

- Валить в медблок! – рявкнул я – И живо!

- Да заживет.

- Бегом! Триста шагов отсюда. И дождись там Йорку! Баск! Влево от тебя три шага. Подбери тесак. И стой у стенки. Так… красноволоску кто резанул?

- Не мы! – несказанно успокоил меня убегающий орк – Та сучья бегунья ей шейку вскрыла!

На самом деле успокоил. Нет ничего более легкого, чем смерть союзника или нейтрала от твоей руки в горячке боя. Тут глаза за руками не поспевают.

- Мы… - булькнула истекающая кровью девка.

Пнув ее подошвой ботинка по губам, велел:

- Тихо.

Та, не обращая внимания на разом вспухшие и наверняка онемевшие губы внимания, торопливо и мелко закивала. В ее глазах – огромных, темных, ошалевших и перепуганных – плескалась безумная надежда. Она рвалась высказаться, но я нарочно медлил, цепко оглядывая место драки.

Дохляки все чужие. Все с ирокезами. У большинства они красные. А это что? Придавленный тушей детины долговязый задохлик с окровавленной башкой застонал, вяло дернулся, приподнял голову. К нему мелкими шажками направился зомби, чутко улавливая каждый звук и заранее подняв для удара дрожащую шипастую дубину.

- Баск! Уймись!

- Они…

- Заткнись и уймись! – уже нескрываемая сталь злобно скрежетнула в моем изменившемся голосе.

Сделав еще шаг, зомби замер.

Я же, подняв голову огляделся и понимающе кивнул. Никакой полусферы. Мы в сумраке, братья и сестры!

Надо спешить.

Наклонившись, с усилием потянул, вытягивая задохлика. Высвободив наполовину, связал ему руки за спиной. Вытянув полностью, связал и ноги. Бросил рядом со всхлипывающей девчонкой. Сам уселся рядом с ними – на спину жирного бородача с ирокезом. Удивительно – задохлик единственный с обычной прической. Жидкие пряди длинных сальных волос. Видать пытался отрастить густую гриву, но получилась какая-то жалкая хрень.

Устало вытянув ноги, глянув на дохлую красноволоску, что обещала нам обед, горько вздохнул и велел пленникам:

- Говорите.

Девка меня разочаровала. У ней начал развиваться шок, и она на глазах теряла сознание. Ну и умирала заодно. Если прямо сейчас взвалить ее на спину и поторопиться доставить в медблок, то есть все шансы на спасение.

Отвернувшись от нее, все внимание обратил на задохлика. Повторять вопрос не пришлось – тот, поняв, что никто не увидит его слабости и трусости, торопливо забубнил, оторопело разглядывая плавающие в крови трупы: